Мусорный абсурд в Вологодской области: люди платят за воздух

Харовский муниципальный округ, где пустующие деревни утопают в снегу, стал эпицентром народного недовольства. Общественный уполномоченный губернатора Дмитрий Флегантов взялся за дело, чтобы донести голос жителей до властей. Это не просто жалобы — это крик души о справедливости, подкреплённый фактами и цифрами.

В центре истории — Михаил Сергеевич Еленкин, 85-летний житель села Кумзеро, ветеран с удостоверением «Дети войны». Его голос — отражение мнения сотен сельчан. Прописанный в благоустроенном, но пустующем доме в Кумзеро, он живёт там лишь месяц-два летом. Зимой дом стоит мёртвый — «одни мыши», как говорит Михаил. Но счета за вывоз мусора приходят круглый год. «За воздух платить заставляют!» — возмущается он. С его вклада, предназначенного на ремонт церкви (350 тысяч рублей уже отдано), сняли задолженность за ТКО — 4 тысячи рублей.

Михаил не одинок. В Харовском округе десятки деревень — Кумзеро, Пожарище, Сопятина, Ивашево — зимой превращаются в безжизненные пространства. Жители уезжают в города, оставляя дома на попечение снега и ветра. Но плата за ТКО начисляется всем собственникам недвижимости, независимо от того, живут они там или нет. Постановление правительства РФ № 354 от 2011 года чётко гласит: перерасчёт за отсутствие жильцов не предусмотрен, если нет счётчиков. А их для мусора, увы, не существует.

Дмитрий Флегантов провёл собственное расследование, объехав деревни Харовского округа. Итог удручает. В Кумзеро контейнерная площадка завалена снегом, следов мусоровозов нет с лета. В Кузнечихе — та же картина: пустые дома, нетронутый контейнер. Пожарище и Сопятина подтверждают: зимой здесь никто не живёт, мусор не появляется, но счета приходят. В Ивашево контейнер и вовсе перевернут, а площадка утопает в сугробах. Исключение — один дом в Сопятине, где живёт семья, но и там подъезд к контейнеру не чищен, а мусор копится с лета.

Факты говорят сами за себя: услуга не оказывается, но деньги взимаются. По данным регионального оператора, в Вологодской области в 2024 году собрано 1,2 млн кубометров ТКО, но сколько из них — из сельских территорий зимой? Ответа нет. Местные власти, ответственные за содержание площадок (Постановление № 1039 от 2018 года), экономят бюджет, не чистят снег там, где нет жителей. Логика понятна, но она бьёт по карману тех, кто не мусорит.

Мусорная реформа, стартовавшая в 2019 году, обещала порядок: меньше свалок, больше переработки. Но в сельской местности она обернулась абсурдом. Плата за ТКО — коммунальная услуга, как вода или свет, но без счётчиков её начисляют по нормативам: либо по числу прописанных, либо по площади жилья. В Харовском округе выбрали первый вариант, но он не учитывает реальность: 80% сельских домов зимой пустуют. По оценкам, в районе около 5000 домовладений, из них более 3000 — сезонные. Это значит, что тысячи жителей платят за услугу, которой не пользуются.

Сравним: в городах, где сдаются квартиры, собственники получают доход, и плата за ТКО оправдана. В селе же дома — не бизнес, а память о прошлом, наследство, которое становится обузой. Михаил Еленкин прав: «Если бы всё по уму, люди и 200 рублей платили бы без шума». Но вместо этого — обида и чувство, что над ними издеваются. Пенсионер в своем возрасте вынужден бегать по инстанциям, чтобы доказать, что деньги берут из воздуха.

Возьмём цифры. Средний тариф за ТКО в Вологодской области в 2025 году — около 150 рублей с человека в месяц. Для Михаила это 1800 рублей в год за дом, где он не живёт. Умножим на 3000 сезонных домов в Харовском округе — 5,4 млн рублей ежегодно собирают за «воздух». Это не только деньги, но и доверие людей к власти, которое тает вместе с каждым счётом. А ведь реформа должна была решить проблему свалок, а не породить новую — финансовую.

Дмитрий Флегантов не критикует, а зовёт к решению. Современные технологии — датчики заполнения контейнеров, GPS-трекинг мусоровозов — могли бы сделать оплату справедливой, по факту. В Москве уже считают мусор по контейнерам, а не по нормативам, и перерасчёт возможен по итогам года. Почему бы не внедрить это в Вологодчине? Региональный оператор мог бы фиксировать нулевой вывоз из пустующих деревень и корректировать счета. А местные власти — чистить площадки только там, где есть жизнь.

Левое искусство: в Брюсселе социалисты заменяют скульптуры на гору мусора

Эта история — не про бунт, а про надежду. Жители Харовского округа, как Михаил Еленкин, не против порядка. Они готовы платить там, где живут, но не за мышей и снег. Вологодская область может стать примером, как услышать народ и исправить перекосы реформы. Пока же мусорная несправедливость остаётся общероссийской бедой, а Кумзеро — её живым символом.