Очередной герой проекта «Вологда. НаучZOOM вологодский историк, профессор, преподаватель вологодского государственного университета Марина Черкасова – легенда местных издательств. Исследователь практически каждый год выпускает монографии по уникальным темам отдельными книгами.
В нашем проекте Марина Сергеевна рассказывает, как увлеклась наукой и сколько времени она проводит в архивах, чтобы писать по масштабной научной работе в год.
- У меня – не вологодские корни, моя родина - Тула, я там родилась, и все мои корни там. После школы поступила на исторический факультет МГУ, потом была аспирантура. Я работала и в Сибири, и на Украине, а в Вологде я с 1992 года. Здесь в свое время была очень хорошая кафедра истории России, на ней работал крупный советский историк Петр Андреевич Колесников. Он тут основал и развивал здесь археографию, специальную дисциплину, которая готовит к публикации письменные источники. В Вологде проходили аграрные конференции, симпозиумы. В общем, когда я попала в Вологду, оказалась в своей среде, - описывает историк свой долгий путь в Вологду из Тулы. – Тогда в вологодском вузе были большие наборы студентов, которые писали курсовые и дипломные работы, аспиранты с их кандидатскими диссертациями, а это создавало возможность научных разработок с их участием.
GorodChe: Когда Вы увлеклись научными исследованиями?
Марина Черкасова: Меня с самого детства интересовали музыка и искусство, а не наука. В Туле я училась в музыкальной школе и ходила в очень хороший кружок при областном художественном музее, и мне нравилось заниматься у педагога этого кружка. Её звали Людмила Григорьевна Сушко. Я даже поступала сначала на отделение искусства истфака МГУ, но первый год не хватило баллов, потому что в МГУ был очень маленький набор на эту специальность. На следующий год я решила поступать на общее отделение истории истфака, потому что там был более широкий набор. А чтобы не сидеть дома, устроилась на работу, и я была права, мне это очень помогло. Такая работа до учебы помогает получить опыт. Важно все - и то, с кем ты общаешься, и как анализируешь источники, и что постепенно начинаешь понимать, какой документ у тебя в руках.
Кроме этого, в нашей школы были великолепные учителя по гуманитарным предметам – литература, русский, история были очень хорошие, основательные. Я в этом плане им очень благодарна. Звали их Нина Алексеевна Фунт, Нина Васильевна Шибаева и Ольга Петровна Кузнецова.
Если бы я второй раз не поступила в МГУ, я бы осела у себя в педагогическом институте Тулы. Но раз мне удалось попасть в лучший в стране университет, я радовалась, что получу качественное образование. На курсе преподавали академик Борис Александрович Рыбаков, замечательные профессора Анатолий Михайлович Сахаров, Нина Борисовна Голикова, Михаил Тимофеевич Белявский и мой Учитель Анатолий Дмитриевич Горский (1923-1988), который набрал нас для спецсеминара и спецкурса. Он выстроил спецсеминар по вертикали, и мы, студенты-аспиранты-молодые преподаватели, учились друг от друга.
Именно Анатолий Дмитриевич определил для меня монастырскую тему. Сначала он предложил мне заниматься известным ярославским Спасо-Преображенским монастырем (и поныне он находится в центре города, где в конце XVIII в. был обнаружен рукописный сборник со «Словом о полку Игореве». По данной теме была написана моя дипломная работа по окончании истфака в мае 1978 г. Это довольно ранний монастырь ещё домонгольского времени, и по нему сохранилось немало источников ХIV-XVI веков.
А для кандидатской диссертации он мне посоветовал изучить деятельность более крупного монастыря с большим архивом, в котором работали большие ученые, такие как Степан Борисович Веселовский, Лев Владимирович Черепнин. Это знаменитый в нашей истории Троице-Сергиев монастырь, более известный как Лавра.
Марина Черкасова участвовала в международном Симпозиуме по аграрной истории Восточной Европы в Самаре в сентябре 2014 г. Рядом с Мариной Черкасовой — известный историк из СПб М.Б.Свердлов, а далее — историк из Китая Ян Фен.
GorodChe: Какие направления истории Вам ближе?
Марина Черкасова: Одно направление – краеведческое, а второе – это то, с чего я начинала, это Троице-Сергиева Лавра, я посвятила ей обе диссертации, кандидатскую и докторскую, и две книги (в 1996 и 2004 гг., причем вторая была удостоена Премии памяти Макария Булгакова, митрополита Московского и Коломенского в 2007 г. и диплома победителя всероссийского конкурса «Вузовская наука» в 2006 г.).
Третья книга, в чем-то итоговая книга о Троице-Сергиевой Лавре, вышла недавно, в сентябре 2024 г., в вологодском издательстве «Древности Севера».
Когда Вы говорите, что я выпускаю по книге в год, это не совсем так. Каждая книга неслучайна, материал накапливается в процессе длительной предшествующей работы, в том числе и в процессе сотрудничества со студентами и молодыми коллегами, в том числе и со своими учениками (О. Н. Адаменко, Н. В. Башнин, А. Л. Грязнов, А. Н. Гуслистова, А. Н. Красиков).
Конечно, я довольно много времени провожу в архивах. Я активно работаю не только в вологодском областном архиве. Мне приходилось выезжать в Тотьму, Устюг, в Белозерск, где у музеев - хорошие рукописные собрания. Разумеется, это и наши основные федеральные архивы – РГАДА, ОР РГБ, ОР РНБ и др.
Коллеги кафедры истории тех лет меня поддерживали. Петр Андреевич Колесников был одним из инициаторов вологодской программы ещё в 70-ые годы ХХ в. С ним сотрудничал Сигурд Оттович Шмидт, известный историк, председатель всероссийской Археографической комиссии. Они публиковали очень много сборников документов, статей и книг, координируя деятельность многих ученых в Сыктывкаре, Москве, Архангельске, Петрозаводска и Вологде. Я до сих пор во всех книгах упоминаю в грифе на обложке Северное отделение Археографической комиссии РАН, потому что нашу работу весьма ценят и одобряют в Москве.
Зачастую это работа на общественных началах, хотя, конечно, издание монографии по Спасо-Прилуцкому монастырю, например, было одобрено и поддержано нашей митрополией, так как в ней речь идет об истории главной обители, в которой к тому же успешно работает духовная семинария, где я много лет преподаю.
Я могу работать над книгой несколько десятков лет. А с 2007 года стали очевидны результаты такого неустанного труда, у меня стали выходить либо учебное пособие, либо сборник документов, либо монография.
GorodChe: Какие эпохи вызывают у Вас особый интерес?
Марина Черкасова: Я люблю XVI век. Может, потому что именно им приходилось более всего заниматься. Потом я ушла в XVII век, погрузившись в просто безбрежное море источников. А уж про XVIII век речи не идет, столько богатств сохранили архивы. Когда я попала в Вологду, удивилась, что региональный архив имеет такие документальные ресурсы. Они где-то учтены, упоминаются, но исторический источник как таковой, он же неисчерпаем, даже если кто-то о нем писал, а ты к нему впервые обращаешься, у тебя может быть свое видение. Представьте эмоции, когда ты видишь подлинники грамот XV и XVI веков, необозримые по объему документы по XVII веку, с которыми в Вологде даже зарубежные историки работали.
Это фото сделано после вручения премии памяти Макария, митрополита Московского и Коломенского за монографию по Троице-Сергиевой лавре 2004 г. изд., сентябрь 2007 г.
GorodChe: Насколько сложно женщине-историку заниматься наукой и дискутировать с академиками?
Марина Черкасова: В исторической среде нет стереотипов по отношению к женщинам-историкам. Конечно, у мужчин сама жизнь немного складывается не так, как у женщин. Большинству не приходится сидеть с детьми, например. Но зато надо зарабатывать, чтобы кормить семью. Сильного противостояния я никогда не чувствовала. Но если мы рассмотрим, сколько женщин-историков, исследователей средневековья, женских имен в этой сфере не назовем. Это будут наши выдающиеся академики Греков, Тихомиров, Черепнин, Янин. И на исторических кафедрах преобладают, в основном, мужчины. Ну вот так сложилось. Типично женского или мужского неприятия споры историков не приобретают. Это может быть обмен аргументами. Среди моих подруг много женщин профессоров и докторов, которые не уступят по эрудиции мужчинам. Но они менее заметны.
GorodChe: Какую из Ваших книг Вы можете порекомендовать для чтения широкой аудитории?
Марина Черкасова: Как читатель, я бы выбрала монографию «Человек в зеркале исторической демографии». Она, как и все прежние недавние книги, вышла в наших замечательных «Древностях Севера» в 2023 году. Мне самой было интересно работать над этой темой. Это очень актуально и сейчас.
Обычно о демографии пишут с помощью общестатистического метода, анализируя некие обезличенные показатели - количество жителей, дворов, рождаемость. А в моей книге я попыталась через человека показать, как женщина понимает свое замужество и вообще брак и семью, как дети понимают родителей, а родители – детей. Я искала эти крупинки, рассыпанные по документам. Источниковая база известная, но интерпретация через другую призму иная.
Уже готовую книгу сотрудники Древностей Севера возили в мае 2024 г. в Москву на книжную ярмарку на Красной площади, и она получила диплом за оформление, так как в издательстве нашли миниатюры к моим текстам на разную тему. Так что монография получилась, с одной стороны, в соответствии с требованиями профессионального ремесла, а, с другой, она антропологически направлена, отражает взгляд через человека, через ребенка, через мастера, через монаха, а также через микропрофессиональные группы, так как во времена Московской Руси было чуть ли не 100 ремесленных специальностей.
GorodChe: Как Вы понимаете, что эта тема достойна изучения?
Марина Черкасова: Повлияла учеба в МГУ. Нужно конкретно идти от историографии и источников. Умение формулировать проблему строится от того, как изучалась тема, какие моменты были не разработаны, от того, что еще не было изучено, и от возможностей источниковой базы.
Марина Черкасова с коллегами на конференции в Ижевске в 2010 г. Слева от Марины Черкасовой - А. А. Иванов, Д. А. Мухин, справа — А. Ф. Степанов.
Например, в годы аспирантуры мне пришлось соприкоснуться с огромным архивом Троице-Сергиевой Лавры, но сам объект подсказывал, что в дальнейшем можно и нужно продолжать работу. А некоторые совсем меняют тематику, но это зависит от материала. Если тема исчерпана, то ее, конечно, нет смысла далее разрабатывать. Моя кандидатская была посвящена теме землевладения Троице-Сергиевой Лавры в ХIV-ХVI вв. Я изучила источники до конца XVI века.
А в докторской диссертации я показала этот монастырь как крупнейшую в России церковную вотчину-корпорацию, как уникальный феномен, и его различные аспекты, потому что источниковая база позволяла раскрыть общерусские социально-экономические тенденции эволюции.
Оба раза защиты была в Москве – в 1982 и 2001 гг. Подготовка к ним (обсуждения на кафедре, выступления рецензентов, оппонентов) и полезные критические замечания давала, обычно их учитывают, когда книгу готовишь. Когда я делала монографию по теме диссертаций, я их все учла. Первая книга вышла в 1996-м, а вторая – в 2004 году, обе по грантам РГНФ, который тогда поддерживал фундаментальные крупные темы.
Я не думаю, что смогла бы выпустить больше книг. К недавнему изданию я шла 20 лет, продолжая работать над темой по Троице. Я теперь уже не обращаюсь к архивным фондам, не рискую. У меня сейчас уже нет круга новых студентов, бакалавров, магистрантов и аспирантов, которых можно было бы привлечь к работе.
Самое крупное, что удалось сделать, - выпустить в 2011 году огромный том переписных книг вологодских монастырей с XVI по XVIII век. Мы показали их историю на протяжении 300 лет на примере восьми ведущих обителей из сорока духовных корпораций Вологодско-Белозерской епархии. К этому проекту удалось привлечь 10 человек – студентов, аспирантов, преподавателей, архивных и музейных работников, в том числе и из других городов. Книга получилась большого формата, около 80 печатных листов, с черно-белыми иллюстрациями и мелким шрифтом, потому что дальше расширять объем было невозможно. Думаю, второй раз ничего подобного поднять не удастся. Три года мы над ней сидели, и вскоре эту книгу отметило особой грамотой Федеральное Архивное агентство.
Могу вспомнить также книгу, которую мы издали в соавторстве с коллегой по кафедре культурологии Иваном Васильевичем Пугачем, который в настоящее время успешно занимается археографией. Нам удалось издать два тома переписных книг Вологды за ХVII – начало ХVIII в. Дело в том, что у Вологды XVI век документально почти полностью выпал, потому что все было утрачено в событиях смутного времени 1612 г., а вот XVII – начало ХVIII века удалось показать – кто и как описывал город, его топографию, церкви, торговых и мастеровых людей, ремесленников, служилых людей, монастыри, систему органы местного управления. После нашего двухтомника Иван Васильевич Пугач с молодыми помощниками издали ещё и третий том как продолжение, а сейчас готовится к выпуску заключительный, четвертый том полного комплекса описаний Вологды.
GorodChe: Как Вы относитесь к популярным мифам, таким, как библиотека Ивана Грозного?
Марина Черкасова: Существует научная реконструкция состава книг, которые были в библиотеке. То, что Иван Грозный перемещал свое имущество, уезжая из Москвы, вполне вероятно. Сейчас этот сюжет затухает, но сенсации появляются время от времени. Если говорить о хороших библиотеках, много и рукописных и старопечатных книг было в монастырях. Например, историкам удалось найти свидетельства по Спасо-Прилуцкому монастырю, что там была Библия 1581 года. Наверно, это та самая острожская Библия, первая восточнославянское издание, и сюда оно попало, возможно, через торговые связи.
GorodChe: Что можно посоветовать человеку, который решил стать ученым?
Марина Черкасова: Когда мы поступаем в вуз, то не знаем, попадем ли мы в науку. Многое зависит от наставника. Если бы у меня не было такого наставника, как Анатолий Дмитриевич Горский, я бы не вытянула. Он был завкафедрой с безошибочным определением темы, ее перспектив и навыков, которые требовалось и можно было приобрести. Я видела возможные блестящие перспективы по многим однокурсникам, у которых были отличные данные, но им не повезло с куратором. Это как с замужеством или с твоим начальством на работе, которое будет либо способствовать развитию заложенных данных, либо будет их глушить.
Мне повезло, и мы с наставником общались и после окончания вуза. Анатолий Дмитриевич был фронтовиком, танкистом и умер рано для мужчины, в 65 лет. Его здоровье было подорвано годами войны. Но среда помогла его сыну, ныне известному учёному Антону Анатольевичу Горскому стать крупным историком, потому что иного пути у него просто не было. Во многих семьях историков дети тоже идут в науку, с юности воспитываясь в мире красоты гипотез, доказательств и исследований.