Кирилл Бураков, СК РФ: «Любое преступление можно раскрыть»

Самое сложное убийство

 — Кирилл Николаевич, расскажите о самых нашумевших преступлениях последнего времени. Наверняка самый громкий случай — убийство дворника «детсадовским маньяком» в ноябре прошлого года?

 — Фактически по этому гражданину, который, кстати, на днях был признан невменяемым по заключению института имени Сербского (в перспективе — направление на принудительное лечение по решению суда — Прим.Ред.), дело было достаточно простым. Его практически сразу вычислили, задержали, вина тут же была доказана. Пожалуй, сложности были только при проведении психиатрической экспертизы, при уточнении диагноза.

 — Говорят, у него начались отклонения из-за наркотиков?

 — Нет, было «стандартное», если можно так выразиться, развитие психического заболевания.

 — А какое дело из числа раскрытых в этом году было самым сложным?

 — Любое преступление можно раскрыть при наличии сил и времени. Лично для меня стало показательным недавнее раскрытие убийства пятнадцатилетней давности. Череповчанка торговала цветами на Зареченском рынке, трое человек, узнав о накопленных ею деньгах, убили ее при разбойном нападении. Такие дела мы постоянно перебираем — сравниваем, сопоставляем информацию, ищем ниточки, которые могут привести к раскрытию. Здесь были найдены люди, которые могли что-то прояснить. В результате двое убийц задержаны, третьего сейчас уже нет в живых.

Причины и мотивы

 — В последнее время какое-то совершенно дикое количество ЧП с детьми и несовершеннолетними, чуть ли не каждый день — новая трагедия…

 — Если брать цифры статистики, по сравнению с прошлыми годами они мало отличаются. Другое дело, что эти случаи получают широкий резонанс. Читать подобные новости страшно, но то, что к ним приковано внимание, может, в каком-то смысле и к лучшему: это работает как своеобразное предупреждение.

В ЧП с детьми чаще всего виновата безответственность взрослых. Например, очень трудным в расследовании был случай с мальчиком, который пропал зимой 2012 года в Вытегре и был найден погибшим весной 2013-го. Мы долго его искали. Позже выяснилось, что он провалился в воду и утонул, а тогда рассматривалась и версия о волках — в канаве неподалеку от места исчезновения были найдены большие волчьи следы. Но опять же вопрос: как можно было отпустить пятилетнего ребенка на улицу, одного, в таком опасном районе, да еще и в темное время суток?

 — Что у нас чаще всего толкает людей на преступления?

 — В Вологодской области самый распространенный мотив можно назвать однозначно — пьянка. Алкоголь провоцирует ссоры, пробуждает былые обиды, которые вызывают чувство мести.

 — Получается, запрещаем, ограничиваем продажу спиртного, а «пьяная» преступность все никак не искоренится?

 — По моим впечатлениям, у нас полно разных денатуратов. А статистика действительно говорит, что число таких случаев по отношению ко всем остальным очень велико. Вот смотрите, за последние полгода зарегистрировано 55 убийств. Из них единицы совершены из корысти, по пальцам можно пересчитать. Раскрыто, кстати, 97,7%, и только убийство женщины в Вожеге — из тех, что пока находятся в производстве — совершено по корыстным мотивам.

Загадка Череповца

 — Знаю, что вы работаете и по пропавшим без вести…

 — Если человек пропал «не просто так», и есть основания думать, что совершено преступление, то такие дела проходят через отдел криминалистики. Например, когда кто-то «потерялся» с определенной суммой денег, или исчез вместе с автомобилем.

 — Вы ведете расследование дела о нашумевшем убийстве девушки в Череповце, которая долго числилась пропавшей. Поговаривают, это дело рук печально известного череповецкого маньяка?

 — Не отрицаю существование этого преступника, но включать ли «в серию» последний случай — большой вопрос. В деле об этом убийстве слишком много неизвестного: тело девушки нашли почти спустя год после преступления, установить что-то по горячим следам было практически невозможно. В сравнении с преступлениями так называемого «череповецкого маньяка» не сходится место убийства, совсем другой район, существенно отличаются обстоятельства, при которых оно было совершено.

 — Ходили слухи, что маньяк настолько неуловим якобы потому, что кто-то из высокопоставленных лиц его покрывает…

 — Конечно, это не так. Мы хорошо оснащены технически, у нас на этого человека собраны практически все улики — в том числе известен его генотип, предположительный отпечаток пальца, есть даже слепок челюсти, он оставил следы зубов на теле одной из жертв. Проблема в том, что в повседневной жизни он выглядит как обычный гражданин, ничем не выделяющийся из толпы. Мы отслеживаем все преступления похожей направленности. Пока ни в каких правонарушениях и преступлениях человек с такими данными не засветился.

 — В распоряжении вашего ведомства имеется детектор лжи. Действительно ли при желании его можно обхитрить?

 — На самом деле расхожее выражение «обмануть детектор лжи» — абсолютно неверно. Теоретически, обмануть можно специалиста-полиграфолога, который на нем работает, но для этого, уверяю вас, нужна длительная специальная подготовка. При этом специалист нашего отдела — один из первых в России, кто получил лицензию на работу с таким оборудованием, и, соответственно, один из самых опытных.

Из истории

Создание следственных органов в России было напрямую связано с нынешней территорией Вологодчины. 25 июля 1713 года в Санкт-Петербурге император Петр I подписал указ о создании канцелярии под руководством заслуженного боевого офицера, гвардии майора князя М.И. Волконского. Ему поручили расследовать дело о бесчинствах подьячих и солдат, направленных в Устюжский уезд для взыскания недоимок.

Досье: Кирилл Бураков родился в Вологде в 1971 году. В начале 1990-х начал службу в органах внутренних дел, в ходе службы закончил Всесоюзный заочный юридический институт при МГЮА. Работал в уголовном розыске, в прокуратуре города и области на руководящих должностях. С момента создания в области подразделения Следственного комитета возглавляет в нем отдел криминалистики.

Олег Нечаев