Журнал "Глянец" поговорил по душам с редактором главного губернаторского СМИ

Многие помнят организованные под ее руководством крупные мероприятия — «Открой себя» (к 15-летию «Голоса Череповца»), «Калина Красная» (к юбилею Белозерска и 95-летию «Красного Севера»), «Вологодские журналисты за Победу» и другие. Коллеги ценят ее за оригинальность мышления, человечность, за ту самую неугомонность, которая дает ей возможность закрутить вокруг себя всех и вся: организовать, создать, написать, выпустить в свет — словом, быть центром, вокруг которого жизнь бьет ключом. Надежда Кузьминская — одна из тех немногих женщин, которые умеют работать и думать как мужчины и вести себя как истинная женщина. Мы долго откладывали нашу встречу, потому что, заканчивая один проект, она начинала другой. Наш разговор состоялся в первый день ее отпуска.

— В каком состоянии духа ты сейчас находишься?
— Я настолько привыкла жить в бешеном ритме, что, когда из него выпадаю, у меня начинаются ломки. Я без работы себе просто места не нахожу. И организм сам выработал защитную реакцию. Я с удивлением это обнаружила, когда еще работала в «Голосе Череповца». Вспоминаю отпуск после первой выборной кампании, в которой я участвовала в качестве главного редактора. По средам утром у нас всегда проходили совещания у председателя совета директоров нашего холдинга СМИ Георгия Егоровича Шевцова. И хотя у меня уже начался отпуск, я решила на совещание сходить сама. Чувствовала я себя вполне бодро. После совещания пришла домой, легла на диван и включила телевизор. У меня тут же начался кашель и насморк, заболело горло и спина. Я так до конца отпуска и не слезла с дивана. С тех пор каждый раз, когда за мной закрывается дверь кабинета, картина повторяется. Стоит вернуться на работу, болячки проходят.

— Как получилось, что ты из Череповца полностью перебралась в Вологду?
— Нельзя сказать, что полностью перебралась. В Череповце у меня остались близкие и друзья. Я практически каждые выходные приезжаю к маме, которая категорически не хочет перебираться ко мне в Вологду. Поэтому я по-прежнему живу на два города. А работать на два города я начала с газеты «Наша Вологда». Это было в 2009 году, я в то время руководила «Голосом Череповца», «Курьером» (была в моей жизни и такая страница) и журналом «Здоровье Вологодчины». Тем не менее это был очень комфортный для меня редакторский период. Было ощущение, что в доме сделан капитальный ремонт, остается только поддерживать порядок. В моем сумасшедшем графике, когда все, кроме работы, побоку — семья, дом, — вдруг появился просвет. Я даже стала находить время на себя любимую — на тренировки, на путешествия. И тут Илона Спасова, которая в то время возглавляла Издательский дом «Череповец», предложила мне взять еще одну газету, теперь уже в Вологде.

С одной стороны, у меня был принцип — никогда не отказываться от работы. Судьба может не дать другого шанса. С другой стороны, «Нашу Вологду» возглавлял очень уважаемый мною человек — Игорь Романенко, профессионал высочайшего класса. В свое время его привлекали к редизайну газеты «Речь». Коллектив «Нашей Вологды» его боготворил. Он создал эту газету, подобрал сильных журналистов. Согласиться заменить его было отчаянным шагом. Я бы никогда на него не решилась, если бы был шанс, что Игорь останется редактором. Но вопрос был решен однозначно. И Игорь сделал все, чтобы коллектив меня принял. Дважды в неделю я приезжала в Вологду, сначала с водителем, потом сама за рулем. Дистанционно вычитывала материалы. Мы провели определенные изменения в газете, начал расти тираж, рекламные доходы. Но тут разразился экономический кризис, и было принято решение закрыть газету. Я была в отчаянии. Я чувствовала свою ответственность за людей, которые поверили в меня.

— И что ты предприняла в этой ситуации?
— Я никогда ничего не просила для себя. Но это был другой случай. Целый коллектив оставался без работы в разгар кризиса. А у сотрудников — семьи, дети. В правительстве области я столкнулась с тогдашним губернатором. Я бросилась наперерез Вячеславу Позгалеву и попросила помощи. И выход был найден, у газеты появился другой учредитель. Тогда мне в первый раз поступило предложение переехать в Вологду и продолжать делать газету, которую спасли. Я отказалась, потому что никогда не рассматривала «Нашу Вологду» как основное место работы.

— И тебе предложили возглавить газету «Красный Север»?
— В этом же 2009 году «Голос Череповца» отмечал свое 15-летие. Я заранее стала готовиться к этому событию, придумала проект, главными участниками которого должны были стать читатели. Но руководство холдинга, а директором «Медиа-Центра» тогда был Олег Корягин, отказало мне в финансировании проекта, хотя «Голос…» всегда неплохо зарабатывал на продаже и рекламе. Причина — все тот же кризис. Я подумала, что можно хотя бы сделать серию видеопоздравлений газете от VIP-персон. Совершенно естественно, что одним из этих людей должен был стать Позгалев, ведь именно по его инициативе в свое время создали «Голос Череповца». Он очень удивился: «Как не будет юбилея?» Я объяснила, что нет денег. Он спросил, как я собиралась праздновать. Узнав про проект, спросил, сколько это будет стоить. Я назвала сумму. Он велел мне позвонить ему позже. Сначала я очень обрадовалась, потом еще раз посмотрела смету проекта, ведь я делала все расчеты еще до кризиса. И поняла, что мне не хватит этих денег. Да и время уже было упущено. И я решила, что не буду зря беспокоить губернатора.

Но спустя несколько дней раздается звонок из первой приемной, меня соединяют с Вячеславом Евгеньевичем: «Ты почему не позвонила?» Представляешь? Так мы получили поддержку проекта «Открой себя». Те несколько месяцев, пока мы его готовили вместе с коллективом Дворца металлургов, были одними из самых лучших в моей жизни. А потом поступило предложение возглавить главную областную газету, учредителем которой является правительство области.

Могла ли я отказаться, учитывая историю с «Нашей Вологдой» и юбилеем «Голоса Череповца»?

— Все-таки как изменилась жизнь после того, как ты приняла это предложение?
— Я целый год жила в Вологде без мужа, без семьи. Правда, дочь уже училась в институте, была достаточно самостоятельной и все решения принимала сама. А вот разговор с мужем о переезде стал для меня большой проблемой. Это было одной из причин, почему я долго колебалась, прежде чем приняла решение. Когда в свое время мужу предложили перейти на работу в московский офис «Билайна», я закатила форменную истерику. Хотя он мне объяснял, что будет постоянно приезжать, что многие в наше время живут на два города. Но я ничего не хотела слушать, и Николай остался в Череповце. И что я должна была теперь ему сказать? «Милый, раз ты отказался от Москвы, поедем в Вологду!» Если бы он меня не поддержал, никакого «Красного Севера» не было бы. Но он на удивление легко согласился. А спустя год его перевели в вологодский филиал «Билайна».

— Как складывалась творческая жизнь в «Красном Севере»?
— Мне казалось, что после «Нашей Вологды» меня уже ничем не напугаешь. Тем более что испортить что-то в газете было просто невозможно, любые изменения пошли бы ей в плюс. Кроме того, у меня был карт-бланш: я могла уволить любого, хоть весь коллектив. Я знала, что возьму с собой журналистов из «Голоса Череповца» и «Нашей Вологды», у меня была своя команда, готовая пойти за мной. Но я принципиально пришла сначала одна. Сказать, что меня встретили настороженно, это не сказать ничего. Очень возрастной коллектив, такие бородатые мужики, да еще себе на уме. Несколько замов главного редактора — у каждого своя вотчина. Свои традиции, свои отношения. И тут я — такая череповецкая фифа с тигровым раскрасом на голове и голой китайской собачкой. Как назло, пришлось забрать в Вологду подаренного дочке щенка, так как его пытался сожрать наш ягдтерьер. Утик никак не хотел оставаться один на съемной квартире, пришлось брать его на работу. Что могли подумать мои аксакалы, какие версии моего карьерного взлета они строили, догадаться нетрудно. Я не стала просить себе отдельный кабинет, села вместе со всем редакторатом, чтобы они видели, как я работаю, как принимаю решения. В общем, они присматривались ко мне, а я — к ним. Вскоре я заметила их удивительную способность работать практически автономно. Несмотря на то, что журналистам практически не ставили задачи, они исправно утром куда-то уходили и возвращались с материалами. Обычно подчиненные — это такие ежики, которые, пока не пнешь, не летают. Хоть красносеверцы и сопротивлялись изменениям с упорством, достойным лучшего применения, их ответственность и профессионализм я оценила. Поэтому большая часть коллектива осталась, и потом уже я отстаивала их перед учредителем. Со временем, когда пришли молодые журналисты, сложился очень сбалансированный коллектив.

 

— Что сейчас находится в твоем ведении?
— «Красный Север» стал частью Вологодского областного информационного центра, директором которого я являюсь. Наше учреждение ведет все интернет-ресурсы правительства области и губернатора. При поддержке губернатора в структуре нашего центра было создано информационное агентство «Вологда Регион» и первое в области интернет-телевидение. Мы делаем радийные выпуски новостей, занимаемся книгоизданием и полиграфией.

— Кстати, о психологических нагрузках. Профессия журналиста (тем более руководителя СМИ) входит в десятку самых стрессовых профессий. Испытываешь психологические нагрузки? И как с ними справляешься?
— Я с ними не справляюсь. Я в этом состоянии живу. Хотя стрессы по большей части теперь связаны не с редакторской, а с директорской работой. Особенно с защитой бюджета. Поскольку мы участвуем в грантовой поддержке СМИ региона, я чувствую ответственность за медийную сферу в целом.

— При всей сложности ситуации, насколько я знаю, ты очень любишь свою профессию…
— Наверное, я просто ничего другого делать не умею.

— Что тебя вдохновляет в работе?
— Я могу существовать только в атмосфере любви. Наверное, с точки зрения управления это непрофессионально. Но я очень остро чувствую, когда люди не любят свою работу, продукт своего труда. Я не могу находиться в такой атмосфере. Поэтому собираю вокруг себя таких же сумасшедших людей, преданных своему делу.

В журналистике двигатель всего — это любопытство. Пока человеку интересны другие люди, он в профессии. Как только глаза перестают гореть — пора уходить. Наша работа — это не про деньги.

— В чем секрет твоего успеха в профессии, в жизни?
— Ты считаешь это успехом? Расскажу тебе анекдот на эту тему из своей жизни. Когда я поняла, что никакие мои слова не действуют на мою дочь, я решила, что буду воспитывать ее своим примером. Пусть она видит, как мама сама всего добилась в этой жизни. Я из простой рабочей семьи. У папы — восемь классов образования, у мамы и того меньше. Папа хотел, чтобы я стала переводчиком, мама — продавцом. А я окончила с красным дипломом университет и стала редактором! Но глядя, как мне все это дается, моя дочь однажды сказала: «Мама, я не хочу пахать так, как ты». Так что успех — понятие относительное.

— Чем были для тебя слова дочери?
— Это был окончательный крах моих педагогических притязаний. Я никогда не строила карьеру, я просто работала. Те, кто со мной давно, знают, что мне категорически нельзя произносить слово «скучно». Как только закончен один проект, я ввязываюсь в новый. А значит, и вся моя команда. Мы постоянно в движении, что-то придумываем, что-то запускаем. Если нет новой задачи, я буду доводить до совершенства процесс. И еще неизвестно, что хуже для окружающих. Я перфекционистка, и мне это очень мешает в жизни, потому что реальный результат зачастую не совпадает с результатом в моей голове. И тогда я буду «точить и точить». Но если я за что-то взялась, значит, назад не сверну, чего бы это ни стоило.

— Ты о чем-то жалеешь в жизни? Думаешь, что сделала не так?
— Если говорить о глобальных вещах, то жалею, что не родила второго ребенка. В семье должно быть много детей.

— У тебя прекрасная дочь Софья и внук Максим. Расскажи о них…
— В Соне очень много моего. Она взяла от меня мою упертость в достижении цели. Она идет абсолютно своим путем. Я могу с этим соглашаться или не соглашаться, но это черта моего характера. Максим — моя самая большая и самая настоящая любовь. Когда он садится рядом на диван, прижимается ко мне и шепчет: «Бабушка, знаешь, что я тебе хочу сказать? Я ведь тебя люблю», я просто таю. Я, как всякая бабушка, думала, что с внуком буду делать работу над ошибками. Когда росла Соня, у меня был «Голос…», теперь что-то другое… Я всегда занята, я всегда ненадолго… Боюсь опять не успеть. Наверное, такие люди, как я, не созданы для тихого семейного счастья.

— Если бы ты не занималась журналистикой, как думаешь, что бы делала в жизни?
— Я же в журналистику случайно пришла. В детстве я хотела быть следователем. Я читала только детективы. Но когда я училась в девятом классе, на моих глазах избили моего друга. Хорошо помню, как я давала показания и не могла понять, почему на бумаге все выглядит не так, как я рассказываю. Потом к нам домой приходили родители тех подростков… А потом папа сказал: в лучшем случае ты будешь сидеть в детской комнате милиции и разбирать уличные драки. И я запаниковала. Ни о чем другом я не мечтала. Кем быть? И в этот самый момент наш пионервожатый привел меня в школу юных корреспондентов в газету «Коммунист». Гениальная Римма Сергеевна Минина на первом же занятии поручила мне написать про дворовый клуб. Я всегда была очень ответственной и не могла не выполнить данное мне задание. Так я написала первую свою заметку.

— Надежда, это была судьба… Веришь, что эта ситуация не была случайной?
— Верю. И я тоже много думаю об этих вещах. Была у меня одна проблема, с которой я долго носилась. Я ведь очень эмоциональный человек, безумно эмоциональный. Раньше, если я чувствовала какую-то несправедливость, я из кожи вон лезла, стараясь сделать так, чтобы все по справедливости было. А со временем поняла очень важную вещь. Не могу сказать, в какой момент это произошло. Я поняла, что этот мир очень правильно устроен. Мы, люди, каким-то образом можем влиять на события — но! Но то, что предусмотрено сверху, все равно произойдет. В итоге все будет так, как должно быть. Если ты не подлый человек, не делаешь другим подлости, то этот мир тебе помогает. И когда я это поняла и увидела на нескольких жизненных примерах, я перестала себя утруждать такими мыслями: «Боже, как же может быть такая несправедливость?» Я абсолютно уверена в справедливом устройстве этого мира. И меня настолько отпустило, что я стала дальше спокойно заниматься своим делом, потому что знаю: все будет правильно.

Елена Боронина