Если и остались еще мужчины-романтики, которые умеют воплощать свою красивую мечту в жизнь, то это директор санатория «Адонис» Александр Бакунин. В юности он хотел стать летчиком-космонавтом, несколько лет готовился и поступил в летное училище. Но передумал и ушел… Потом задался целью сделать карьеру топ-менеджера на «Северстали», добился своего.
Став директором «Адониса», Александр Валентинович решил привить в Череповце увлечение скандинавской ходьбой. Дело закончилось массовым движением в городе. Сейчас Александр Бакунин мечтает построить при санатории большой бассейн. И думаю, что не отступится от своей цели, ее достижение — лишь дело времени. Сказал: «Ведь это не космический корабль!» Такая вера в себя и в то, что все получится, делает невозможное возможным. Именно такие, как он, становятся космонавтами, первопроходцами и новаторами в любом деле.
— Александр Валентинович, вы бывший менеджер «Северстали», как так получилось, что вы возглавили предприятие совершенно другой сферы?
— Я ожидал этого вопроса. Мои бывшие коллеги тоже были удивлены, потому что заводу я отдал много лет и прошел путь от рабочего до начальника цеха металлопереработки. Не раз меня спрашивали, как можно черную металлургию поменять на белый халат? А причина в том, что у меня начался новый этап в жизни. Ведь по мере того, как проживаешь жизнь, ты отслеживаешь, чего достиг, и думаешь, куда двигаться дальше. Так и на заводе я ставил перед собой цели и шел к ним и добился всего, чего хотел на тот период. Шел к этому четко и последовательно, достиг даже того, о чем, в принципе, и не мечтал. И однажды мне все стало неинтересным. Я понял, что необходимо что-то в корне менять. И только поменяв картинку полностью, я приобрел совершенно новое состояние. Так я снял спецодежду металлурга и надел белый халат.
— Какое у вас образование? Где вы учились?
— Мое базовое образование — металлообработка. Я окончил ЧГУ и пошел работать по профессии. Первая моя должность — оператор обдирочных станков. Это немецкая линия, очень серьезный агрегат. Очень тонкая работа, требующая определенных навыков. После полугода работы оператором обдирочных станков я был назначен руководителем этого участка. Став руководителем, понял, что мне не хватает теоретических знаний. И я поступил в Вологодский государственный технический университет по специальности «экономика и управление на предприятии». Все знания, которые были получены, я воплощал в жизнь, все реализовывалось на практике. Если на практике ты понял, что тебе не хватает образования, то иди учись, и все это приложится. Ты идешь учиться осознанно. Именно так и произошло в моем случае.
— Вы не сожалеете о том, что многие годы отработали на производстве?
— Я выработал стаж по второму списку «вредности». И абсолютно не жалею. «Северсталь» — это очень серьезная школа, даром она не прошла.
— Трудно было переключиться на другую сферу?
— Я уже говорил, что, работая на комбинате, получал дополнительное образование. Все это удивительным образом пригодилось здесь, в санатории. На «Северстали» мне приходилось работать с инвестиционными проектами. Когда я пришел в «Адонис», здесь понадобилось проводить реконструкцию и модернизацию существующих мощностей, чтобы санаторий выглядел так, как он выглядит сейчас. На это ушло больше четырех лет, и теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что все было сделано не зря.
|
|
— Можно сказать, что жизнь вас потихоньку готовила к сегодняшнему дню?
— Видимо, да. Не хочу сказать, что это какое-то предназначение. Но по всей видимости, я должен был в то время оказаться на данном предприятии, чтобы город в итоге смог получить санаторий в его нынешнем виде, а он — не постесняюсь сказать — смог стать лидером на рынке санаторных услуг области. В сегодняшней далеко не простой экономической ситуации коллектив живет, а не выживает, а это дорогого стоит. И это труд всего коллектива. Я настолько поглощен работой, что ложусь спать и просыпаюсь с мыслями о рабочих вопросах. Если сравнивать работу руководителя крупного предприятия и мою работу в качестве директора здесь, в санатории, то это совершенно разные вещи. Там независимо от того, сколько людей у тебя в цехе, сто или больше, — ты понимаешь, что в положенное время они все равно получат свою зарплату. Потому что это касса одного крупного предприятия. Здесь у меня за плечами сто человек, и я понимаю, что от моих управленческих решений зависит благосостояние и достаток ста череповецких семей. Зная это, я чувствую еще большую ответственность.
— Кто вы по своей сути: новатор, чиновник или менеджер?
— Менеджер-новатор. Чиновник — звучит для меня как-то сухо, хочется соуса добавить. Менеджер — это профессиональный навык, а новатор — это творческая составляющая. Я считаю, что работать надо с неким мальчишеским азартом, задором… Должно быть настроение… энергия. Если у человека есть искорка в глазах, я сразу это вижу. С ним интересно не только общаться, но и делать общее дело. И кто вошел ко мне в кабинет, я сразу вижу по его глазам.
— Какими, на ваш взгляд, тремя качествами должен обладать руководитель?
— Конечно, стремиться к образу идеального руководителя нужно. Но если говорить о стандартных вещах, то я бы назвал такие три качества: профессионализм, справедливость и порядочность.
— Скандинавская ходьба в Череповце. Насколько я знаю, именно вы стали тем человеком, благодаря которому увлечение ею переросло в городе в массовое движение. С чего все началось?
— Однажды мне попала в руки маленькая брошюрка. Но я посмотрел ее и сказал своим коллегам: «Давайте попробуем». Дело было осенью 2011 года. Говорю это к тому, что любая идея, кажущаяся сегодня абсурдной и недостойной внимания, может в будущем перерасти во что-то достойное, в данном случае — в массовое движение. Я доволен, что получилось привить эту идею в городе. Но это тот результат, к которому пришлось идти, ломая стереотипы. Наверное, проще всего сидеть и ждать, что кто-то сделает, и не делать ничего самому…
|
|
— А сами вы занимаетесь?
— Да, занимаюсь. Каждое утро в течение часа. А вообще, смотря с какой скоростью передвигаться — можно и за полчаса хорошо натренироваться. Если это выходные, то лучше всего на даче. Мне самому нравится, и моей семье тоже. Если у моих друзей в углу прихожей не появились финские палочки, то это неправильно. Если их нет, дарю. Когда они стоят в коридоре, то это к чему-то обязывает. Я заметил, что у молодых семей стало традицией — вручить своим родителям палочки в подарок. Сколько раз наблюдал: идут по улице, несут финские палочки, этикетка еще имеется, — скорее всего, это подарок. И такая картина меня очень радует.
— Говорят, что вы намерены построить большой бассейн при санатории. Насколько это вероятно?
— Да, на самом деле так. Меня уже радует, что это на слуху. Это защищенный бизнес-план, и он имеет право на жизнь. И я бы его не сбрасывал со счетов, потому что в том виде, в котором мы хотим этот проект реализовать, он просто не может не иметь места. Это не космический корабль; в принципе, здесь только вопрос времени. Но пока время не на нашей стороне. Есть такой хороший термин — инновации впрок. Когда мы реализуем задуманное, это будет отличным подспорьем для работы с клиентами: вода дает большие возможности в плане оздоровления. И я бы назвал этот проект своим детищем. Это и мечта, и я буду очень рад, если она перейдет в реальность. А как показывает практика, у нас ничего невозможного нет. То, что вчера казалось фантастикой, сегодня стало обычным делом. Вот и этот проект мы осилим.
— Расскажите немного о своем детстве. Где вы родились и о чем мечтали, когда были ребенком?
— Я уроженец Ярославля, в Череповец переехал в 1988 году. Приехал учиться, а еще и женился на девушке из Череповца. Кстати, о своем выборе ни разу не пожалел, надеюсь, что и моя супруга тоже.
— Кем вы мечтали быть?
— Я мечтал стать летчиком. Тогда все хотели в космонавты. Но для того чтобы стать космонавтом, сначала надо было стать летчиком. Все парни знали, что именно из летчиков выбирают космонавтов. И что самое интересное, я готовил себя к этому серьезно. Я подтягивался, бегал, плавал, прыгал с парашютом, готовил свой вестибулярный аппарат к перегрузкам — и все для того, чтобы достигнуть цели, которую поставил перед собой. Это была систематическая работа. Пригодилось все, поверьте… После десятого класса я прошел отбор в военное летное училище, стал учиться, но через некоторое время написал рапорт об отчислении, где объяснил, что ошибся в выборе профессии. Причина была сугубо личная: та картина, которую я себе нарисовал в воображении, никоим образом не совпадала с тем, что было в действительности.
— С чем было связано разочарование?
— Я по натуре своей свободолюбивый человек, моя стихия — воздух. А мне казалось, что меня ограничивают везде и во всем. Сейчас, как человеку взрослому, мне понятно, что военная служба это предполагает, а будучи молодым, я питал некоторые иллюзии по поводу профессии. Мне нужна была свобода во всем. Без свободы я не мог существовать.
— То, что вы делали, чтобы реализовать свою мечту, повлияло на ваше развитие как личности?
— Безусловно. Я очень рад, что попал тогда в парашютную секцию. Все-таки надо обладать некоторой смелостью и стойкостью характера, чтобы прыгать. Сначала ведь надо внутренне быть готовым к этому… Но это ощущение непередаваемо и ни с чем не сравнимо. И мне снова и снова хочется испытать это состояние. Я считаю, что это должен сделать каждый человек. Происходит какой-то процесс очищения, и на некоторые вещи начинаешь смотреть совершенно по-другому.
— Вы не пожалели о том, что с профессией летчика не сложилось?
— Нет. На тот момент, будучи юношей, я принял такое решение — и я молодец! Никто меня не заставлял, не гнал к этой мечте. Я шел к ней через визуальные образы, которые у меня сложились по фильмам и книгам. Как уже сказал, испытал разочарование и написал рапорт. А потом у меня была такая мысль: может быть, отвело? Если бы я стал летчиком, то точно бы принял участие в обеих чеченских кампаниях. И никто не знает, чем бы закончилось дело. Скажу честно, я в свое время дважды писал рапорт на срочную службу в Афганистан, но мне всегда отписывали — нет, нет и нет… Когда не получилось с истребителями, от души отлегло…
Но на этом история с небом не закончилась. Когда мой сын Руслан подошел к вопросу выбора профессии, я поймал себя на мысли, что хочу, чтобы мой ребенок стал военным. Вы представляете? И однажды мне моя супруга говорит: «А тебе не кажется, что ты свою мечту не реализовал — и потому готовишь сына к этой профессии?» Видимо, это сидит на подсознательном уровне. И тогда я начал понимать, что действительно из кожи вон лезу, чтобы сына подготовить к такому выбору. И передо мной встал вопрос: а надо ли это?
— А как считал сын?
— Сын не спорил со мной, считал, что отец плохого не посоветует. И я понял, что кроме того, что я хочу реализации своей мечты через сына, в этом больше ничего нет.
— И чем все-таки закончилось дело?
— А все закончилось тем, что Руслан поступал в военное училище, но пройти не получилось. Со временем он сам принял решение… Сейчас он занят на государственной службе.
|
|
— Расскажите о ваших сегодняшних увлечениях — спорт, охота, рыбалка, машины?
— Автомобили я люблю, но не до фанатизма. Мне очень нравилось возиться с ремонтом, когда была отечественная машина. Сейчас у меня кроссовер. Он хорош для езды по городу и для поездок на охоту подходит. Правда, в прошлом году я, можно сказать, покончил с карьерой охотника. У меня теперь только охота по Пришвину: хожу, наблюдаю и любуюсь красотой. Что меня сломало? Расскажу… В прошлом году в лесу набрел на пруд, выхожу на берег — и передо мной завораживающая картина: в пруду плавают утки и селезень-красавец. Если честно, у меня рука не поднялась стрелять. Во мне что-то сломалось тогда… И в тот день я принял решение, что с охотой надо заканчивать.
— Я знаю еще об одном вашем увлечении. Говорят, вы замечательно шьете…
— Я до сих пор шью на машинке, и мне, честно говоря, это доставляет удовольствие. Началось все в школьные годы, когда мальчиков присоединили к девочкам на уроке домоводства. А там была тема кройки и шитья. Подшить брюки, сшить какую-нибудь нужную вещь — такой проблемы нет.
|
|
— Как думаете, могли бы стать модельером?
— Легко. Если ты видишь кусок ткани и у тебя есть некий образ, что из этого может получиться, то можно уже садиться и делать…
— А по дому вы успеваете что-то делать?
— Если я вам скажу, что делаю влажную уборку, то, наверное, не удивлю: думаю, что это делаю не только я, но и другие мужчины. Проблемы такой не существует. Готовить тоже люблю. А вообще, я люблю готовить, когда в процессе принимает участие вся семья. Так мы, например, печем пиццу. Сын раскатывает тонко-тонко тесто, у него это лучше всего получается. Потом мы с супругой по этапам ее готовим, сменяя друг друга. Когда вся семья готовит вместе, это очень объединяет. Это хороший, здоровый процесс.
— Расскажите, пожалуйста, о своей супруге.
— Моя супруга Светлана работает в фармацевтическом бизнесе. В декабре мы с ней отметим 25-летие совместной жизни. И я уже определился с подарком. Я ей очень благодарен за то, что она поддерживает меня во всем и разделяет все мои начинания. На дни рождения я всегда желаю ей, кроме всего прочего, терпения.
— Как вы считаете, все ли шансы, которые преподносила жизнь, вами были использованы?
— То, что преподносила и преподносит мне жизнь, я беру, но и много отдаю за то, что беру. Потому что это закон. И мне нравится отдавать, потому что я вижу в людях искреннюю благодарность…
— А о чем мечтаете сегодня?
— Мечтаю о том, чтобы все задуманное было реализовано.
— Если после этой жизни будет другая жизнь, какую профессию вы выберете? Наверное, модельера, летчика или доктора?
— У меня такое ощущение, что я бы стал доктором.
— Не летчиком?
— Как ни крути, а все равно возвращаемся к этому… Это те детские мечты, которые не реализованы. В профессии летчика меня привлекают ощущение скорости и безграничность неба…
— Но я задала конкретный вопрос: кем бы вы были в следующей жизни, если бы она была?
— Лет-чи-ком…
— Правда?
— Сначала летчиком, потом доктором… (Смеется.)
Текст: Елена Боронина
Фото: Алексей Устимов