Галина Гордиенко — человек непубличный и совершенно не любит, когда ее называют всероссийской знаменитостью. А ведь на деле она таковою и является!
Гордиенко — автор тридцати четырех книг для детей и взрослых, изданных в крупнейших издательствах России. Ее можно по праву назвать одним из лучших в современной России писателей для подростков. А главное — ее книгами зачитываются, потому что там правильные ценности, она не переставляет все, следуя моде, с ног на голову. Верность, честность, любовь, порядочность — это хорошо. Предательство, стяжательство, обман — плохо. Эти простые истины — в книгах Галины Гордиенко. И да, чуть не забыл, она и Таисия Удальцова — именно так Гордиенко подписывала свои иронические детективы.
Вообще не думаю о себе как о писательнице
— Галина Анатольевна, ощущаете ли вы себя известной писательницей?
— Я вообще не думаю о себе как о писательнице. Просто иногда писала или пишу книги для подростков и стараюсь делать это хорошо. Как и любую работу, впрочем.
— Когда вы поняли, что пришла известность?
— Известность в определенных кругах, так вернее. Меня стали приглашать на встречи с читателями в библиотеки, школы, университет. Но гораздо важнее для меня письма читателей. Ведь в этом случае их не ведет за руку учитель, они по своей инициативе потратили личное время, чтобы найти мой сайт, страничку в сети «ВКонтакте». Большинство писем — о прочитанных книгах. Но запоминаются лучше другие письма, более личностные. Ведь трудно забыть, когда пишут: что-то в моих книгах помогло выжить после смерти мужа. Или моя повесть стала первой самостоятельно прочитанной книгой, потянув за собой другие. Или, прочитав в детстве мою книгу, сейчас пытаются найти ее уже для своего ребенка. Тогда понимаешь, что работала не зря…
— Пишете ли вы сейчас?
— Практически нет, только по работе. Мне самой бы хотелось дописать уже начатые две книги, просто нет пока времени.
| Четвертый курс — с родителями |
Маленькими верили, что папа «немножко волшебник»
— Вы родились в Южном Казахстане. Расскажите о вашем детстве.
— Детство мое прошло в чудесном южном городе Кентау, многонациональном, зеленом и ярком. В нашем доме жили русские, украинцы, татары, греки, узбеки, казахи, евреи. Жили очень дружно, до сих пор помню всех из нашего трехэтажного дома поименно. До позднего вечера мы носились во дворе и по окрестностям, никого не боялись, и родители за детей не волновались, сейчас в это трудно поверить.
— Кто ваши родители?
— Мама работала завучем в средней школе, позже — завучем в школе-интернате, где были русское и казахское отделения. Она была очень занятым человеком. Папа отучился уже после войны, став строителем. Он воевал, вернулся без руки, носил протез. Помню, в раннем детстве я считала, что все папы, возвращаясь домой, должны снимать одну руку и вешать ее на крючок. Кстати, отсутствие руки совершенно не мешало папе делать для нас с сестрой мебель или печь изумительные пироги. А уж починить он мог вообще все! Маленькими мы верили, что папа «немножко волшебник» (он сам так говорил). Перед каждым Новым годом мы мечтали о снеге, и, если 30 декабря его все еще не было, бежали к папе. Он при нас звонил Деду Морозу, и — хотите верьте, хотите нет — снег обязательно выпадал хотя бы в новогоднюю ночь!
— Чем зачитывались в детстве, юности?
— Читала все подряд. Мама даже пыталась через свои связи закрыть мне доступ в некоторые городские библиотеки. В раннем детстве любила «Динку» и «Динка прощается с детством» Осеевой. Перечитывала «Незнайку на Луне» Носова, очень любила «Двух капитанов» Каверина, книги Вигдоровой, Дюма… Потом перешла на классику, у нас была большая библиотека. Очень полюбила фантастику — Беляева, Булычева, Волкова, читала любую фантастику, что находила. В юности открыла для себя Стругацких, Булгакова. Помню, «Гадких лебедей» мне дали на ночь в студенческом общежитии, причем не книгу, а пачку нечетких фотографий…
| Петропавловск — с папой |
Мы работали «на космос»
— Вы поступили в ленинградский политех на физико-металлургический факультет по специальности «физико-химические исследования металлургических процессов». Необычный выбор для молодой девушки.
— В детстве я мечтала стать учителем, но мама была категорически против. Поэтому я просто выбрала один из крупнейших вузов Ленинграда (мне сказали, там учат главному — думать). Факультет не выбирала, специальность тоже. Просто когда мы зашли с папой в холл, там стояли столики от каждого факультета и представитель будущего моего факультета пригласил меня к своему столику первым. В институте же я познакомилась со своим будущим мужем, Сергей учился курсом старше. Редко кто после окончания школы уверен в своем призвании. Важно — пусть позже! — найти себя. Делать в жизни то, что доставляет радость. Пусть это будет хобби, а еще лучше — твоя работа. Мне с этим повезло.
— После вуза вас отправили по распределению на режимное предприятие на Украине…
— Да, в город Смела Черкасской области. Это был новый, прекрасно оборудованный завод, он еще строился, мы работали «на космос». Я стала технологом в цехе печатных плат, вот здесь я с благодарностью вспоминала свой вуз — обучаться всему пришлось самой, до этого я и простой печатной платы в руке не держала, а делали мы многослойные…
— В своей «технической» карьере вы дослужились до начальника технологического бюро…
— Да, это случилось уже в Керчи, куда мы с мужем через пять лет перевелись из Смелы, на завод «Альбатрос». Мы оба давно мечтали о Крыме. Там я работала инженером-технологом в бюро гальванических покрытий и пластмасс. Завод еще строился, цех печатных плат — тоже, мы курировали и его технологическое оснащение. Через пару лет мне предложили должность начальника бюро, и я проработала на заводе еще три года (до распада СССР).
| С мужем Сергеем |
На «Северсталь» меня не взяли из-за украинского гражданства
— Как вы оказались в Череповце?
— Когда СССР не стало, наш завод оказался не нужен Украине. Сейчас на его месте лишь полуразвалившиеся стены. А ведь это был новенький, с современным оборудованием завод. Времена для Крыма были сложными: мы лишились газа, свет часто отключали, горячей воды тоже не стало. Завод, где работал Сергей, вместо денег зарплату стал выдавать купонами. Чем мы только не занимались, чтобы выжить! Окончили двухгодичные киевские курсы английского языка, занимались репетиторством и переводами. Стали ездить в Польшу. Везли туда самодельные сувениры из морских ракушек, а оттуда еду, одежду и немного денег на жизнь до следующей поездки. Над сувенирами работали всей семьей: собирали с детьми после шторма ракушки на берегах Азовского и Черного морей, чистили их дома, склеивали, разрисовывали, покрывали лаком, упаковывали… Как-то мне посоветовали вместо денег привезти из Польши женские блузки и продать их. После этого мы стали зарабатывать и торговлей, чего долго стеснялись, хотя вместе с нами на рынке стояли учителя, врачи, инженеры… Изменений к лучшему на Украине не было, а торговать всю жизнь… Это просто не наше, хотя на хлеб с маслом мы себе и детям зарабатывали. Стали думать, что делать дальше, хотелось работать по специальности. А тут старший сын еще в 11-м классе поступил в физтех в Долгопрудном (рядом с Москвой). Мы решили искать мужу работу неподалеку, чтобы могли снимать на зарплату квартиру и помогать своему студенту. Так мы оказались в Череповце. Сначала лет семь снимали жилье, позже взяли ипотеку. Муж работал на «Северстали», я на какое-то время оказалась без работы, потом попробовала себя в журналистике.
— С вашим образованием логичнее было бы тоже пойти работать на «Северсталь»…
— Муж восстановил российское гражданство, для меня это оказалось сложнее, я ведь родилась в Казахстане, в СССР, а не в России. А с украинским гражданством и без местной прописки меня на «Северсталь» не взяли.
— Устроиться журналистом, то есть кардинально переменить род занятий, — это от желания заняться чем-то новым?
— Нет, я просто не могла без работы. Поэтому и рискнула предложить себя в «Речь» (и этот свой опыт я описала в одной из книг). Проработала внештатным журналистом года два и до сих пор дружу с корреспондентом «Речи» Татьяной Ковачевой.
| На Бали с младшим сыном |
Сначала я и не думала издавать свои книги
— Как пришло желание писать книги? Как далась первая книга?
— После переезда я какое-то время оставалась без работы, это оказалось непривычно, пустоту нужно было заполнить. Вот и решила написать фантастическую повесть для своих мальчишек. Шел 1998 год, детской фантастики тогда было маловато, а мы все ее любили. Первая книга потянула за собой вторую, вторая — третью…
— Было ли страшно, что книги не будут изданы? Или вы писали «для себя»?
— Об издании, когда писала, не думала. А вот когда вся семья дружно заявила, что книга понравилась и ее нужно напечатать… Поехала к старшему сыну в Долгопрудный и завезла попутно рукопись в издательство «Росмэн». Тогда компьютеров не было, папка была тяжелой и пухлой от бумаги. В издательстве мне сказали, что в основном занимаются переводами; к тому же я ни разу не издавалась. Но папку разрешили оставить. Везти ее с собой в Долгопрудный не хотелось: тяжелая. Думала, заберу ее в свой следующий приезд в Москву. А через несколько дней вдруг позвонили и сказали, что книга понравилась. Это была детская фантастическая повесть «Между двумя мирами».
— Вы разноплановый писатель. Из-под вашего пера вышли успешные книги для детей, юношества, детективы, фантастика и даже женские романы. Однако всероссийскую известность вы получили как автор именно книг для подростков. А вам самой какой жанр ближе?
— Мне нравится писать именно для подростков. Для них писать интереснее, чем для взрослых. Наверное, потому что они эмоциональнее, любая несправедливость для них почти крушение мира. А из жанров предпочитаю фантастику. Это как гимнастика для ума, сказка для взрослых, в которую можно верить.
— Вы явились «крестной матерью» для другой известной писательницы, Елены Колядиной, лауреата «Русского Букера»…
— Нет, это преувеличение, я просто подсказала, как лучше доработать уже написанный роман, чтобы он подошел для одной из женских серий издательства «Центрполиграф». Она шла к этой цели упорно, дошла бы и сама, я уверена.
— Не завидуете сейчас ученице? Ее роман «Цветочный крест» прогремел на всю Россию, она получила «Русский Букер», живет в Москве и публикуется в популярных СМИ…
— Нет, не завидую, зависть — вообще деструктивное чувство. Считаю, каждому свое. Там, в небесной канцелярии, прекрасно знают, что и кому нужно. Лена мечтала стать писателем, мечтала получить «Букер», долго и трудно к этому шла, у нее все получилось, и я очень за нее рада.
Непубличный главред популярного издания
— Сейчас вы главный редактор, пожалуй, самого популярного череповецкого СМИ — «Телесемь-Череповец»…
— Да, уже третий год. А до этого год проработала заместителем главного редактора.
— Помимо череповецкого журнала, вы главный редактор «Телесемь» еще в четырех городах: Вологде, Иванове, Костроме и Архангельске. Как вам это удается?
— Стараюсь правильно распределять время, у меня оно расписано очень плотно, что и когда делать. Но писать книги сейчас просто не могу, работа редактора тоже творческая, не оставляет времени для «сочинительства».
— Главред популярного СМИ, известная писательница — и непубличный человек. Почему?
— Как я уже говорила, каждому свое. Я человек «домашний»; людей люблю, но не люблю толпу, чувствую себя в ней неуютно.
| С мужем и старшими внучками |
Мы с мужем — богатые дедушка и бабушка
— Расскажите о своей семье. Кто ваш муж? Чем занимаются сыновья?
— Муж по-прежнему работает на «Северстали». У меня два взрослых сына — Александр и Евгений. Саша также трудится на «Северстали», он женат, у него четыре дочери. Так что мы с Сергеем — богатые дедушка и бабушка. Младший сын живет и работает в Москве, пока не женат.
— На вашем сайте о себе вы написали: «люблю «Ночных снайперов»…
— Только в записи. Когда слушаю вживую, плохо разбираю слова, а у них стихи — самое главное. Люблю Дидюлю.
— Ваше любимое занятие? Наверное, читать? Любимые авторы?
— Да, читать. Любимые авторы — Булгаков, Гоголь, Стругацкие. Люблю Мухтара Ауэзова, Фейхтвангера, Вигдорову, Макаренко, Семенову… Хороших авторов очень много.
Текст: Эдуард Абрамов
Фото: Александр Васильев и из архива Галины Гордиенко