Сейчас сложно представить культовый фильм Станислава Говорухина без Владимира Высоцкого. Однако это могло случиться — и образ Жеглова в титрах числился бы за другим актером.
Жеглов — это не конкретный человек. Братья Вайнеры «нарисовали» его с нескольких реальных прототипов. В частности, дело с убийством жены, совершенное мужем, расследовал следователь Владимир Арапов, а ресторанный инцидент достался Владимиру Корнееву, который впоследствии руководил МУРом.
В итоге получился неоднозначный, многогранный книжный персонаж с невероятной харизмой. А потому и актер должен был ему соответствовать.
На образ Жеглова пробовались разные актеры, в том числе Юрий Кузьменков, сыгравший Ваню Федоскина в «Большой перемене»; Леонид Яновский из «Дамы с попугаем», Анатолий Поползухин, более известный по театральным постановкам.
Но все эти пробы носили формальный характер — Станислав Говорухин уступил худсовету, чтобы создать видимость конкуренции на главную роль. Мол, искал лучшего. На самом деле режиссер изначально выбрал опального барда и менять его ни на кого не хотел. А вот руководству Высоцкий очень не нравился — слишком был независим, совсем как Жеглов.
В итоге высокое начальство пошло на попятную — Высоцкий смотрелся выигрышно на фоне всех остальных.
Однако был среди претендентов опасный кандидат — Николай Губенко. Сам Аркадий Вайнер спустя много лет рассказывал, как «дразнил» Высоцкого, заявив ему: на роль Жеглова подойдет Николай. Тем более он идеально подходил тому образу, который был «нарисован» в книге: красивый и плечистый. Позже сами авторы согласились даже на изменение внешности главного героя, чтобы он соответствовал Высоцкому.
Когда Владимир Семёнович услышал про Губенко, то к большой неожиданности Аркадия Вайнера, вдруг согласился: «Он замечательный актер». А по поводу Сергея Шакурова, тоже признал его талант. Но добавил, немного подумав и обращаясь к обоим братьям Вайнерам: «Но вам-то с Жорой лучше не надо, вам надо так, как только я сыграю».
И Владимир Семёнович был прав: Жеглов в его исполнении — канонический образ, который невозможно переиграть.