«Да, я артистка» - это были последние слова Елены Майоровой на вопрос медсестры, приехавшей на место трагедии, случившейся 25 лет назад.
По одной из версий, 23 августа 1997 года 39-летняя актриса вышла на лестничную площадку подъезда дома, в котором проживала. На ней было платье, на которое Майорова до этого случайно пролила керосин, заправляя дома лампу. Актриса захотела покурить, искра от спички добралась до пропитанной керосином ткани, платье вспыхнуло за считанные мгновения.
Майорова сумела выбежать из подъезда и добежать до служебного входа в Театр имени Моссовета, находящийся во дворе ее дома. Там она упала и лишилась сознания. С ожогами 85% поверхности тела актриса была срочно доставлена в институт Склифосовского, где позже и скончалась.
Многие ее знакомые и коллеги уверяли, что Майорова находилась в депрессивном состоянии и решила свести счеты с жизнью. Но Станислав Садальский уверен, что причины были в другом. Он посвятил актрисе, погибшей 25 лет назад, пост в Telegram-канале:
«Я считаю, что никакого самоубийства не было и быть не могло. Тем более такого страшного. Было роковое и трагического стечение причин: душевное состояние Лены, усталость, ангина, керосин, спички. Нежелание лечиться нормальными лекарствами, предпочтение народных средств. Отсутствие близких рядом именно в этот момент».